За выигранное в схватке время мне удалось приподняться, опершись о стену. Печальные воспоминания на миг охватили меня: как и в далеком прошлом, один смелый юноша сражался за меня. Однако я только приободрилась, представив, что все может завершиться ровно таким же образом, как и тогда. Я не хотела видеть смерть моего дитя.
Интересно, думал ли Юрий обо мне как о матери? Ради чего же он еще защищал незнакомку, с которой увиделся несколько десятков минут назад? Ведь моя смерть даровала бы им свободу. Это самая что ни на есть глупость! Столько мыслей… На грани смерти всегда так. Нет, сейчас не до них…
Настоящая опасность гробовщика заключалась в хитрости. Чем больше Юрий изловчался, наносив удары со всех сторон, тем больше противник постигал его движения. Призрачный юноша напирал, пока не ощущав силы, недоступной ему ранее. Я увидела, как на пару оттенков сменился цвет глаз, потускнел — значит, монстр исчерпал свой интерес. Ситуация складывалась ужасно!
Интересно, что Сидни сдерживала подругу, вкладывав все усилия, правда долго не продержалась. Анжела выставила рапиру перед собой и рванулась на помощь товарищу, которого вот-вот ожидало ответное нападение. Не пробежала она и половины пути — ноги ее вдруг остановились, словно из них вмиг выжали все силы, клинок выпал из рук, звякнув при столкновении с полом, и сама призрачная девушка устремилась вниз, на колени. О каким беспомощным выглядело ее лицо!
В тот момент все мы вздрогнули, а затем застыли, подобно восковым статуям. Я не успела мгновенно захлопнуть веки, а после того тело не подчинялось моей воле. Я все видела, и сердце мое разрывалось болью.
Взмах был настолько резким, что глаз не различил его. Меч впился в живот, пронзив насквозь, и выполз чудовищным отрывком на спине. С секунду Юрий стоял неподвижно, не осознав произошедшего. И в следующий миг, когда острие медленно совершило обратный ход и выскользнуло из раны, послышался вопль. Призрачный юноша повалился на бок и поднес руку к ране, откуда струей потекла кровь — более точный удар придумать было трудно.
Проклинаю это свойство убийц: замирать перед обессиленной жертвой, готовившись нанести последний удар! Мерзкое самодовольное зрелище! Ненавижу…
Дрожавшая рука Сидни сумела вскинуть лук и направить на гробовщика. Слезы мешали целиться… И все же стрела метко полетела в цель, но отскочила от плоского края меча, что был выставлен за мгновение до вонзания в темную плоть. Монстр помнил недавний случай с собратом и предвидел подобное нападение.
За те несколько ужасавших секунд Анжела позабыла о том, как двигаться, моргать, дышать и о многих других важных особенностях тела. Веки потянулись вниз под собственной тяжестью, а широкие зрачки потускнели, лишившись блеска. Казалось, вместе с жизнью призрачного юноши гаснет и ее жизнь.
Я первая сорвалась с места, побежав на гробовщика по прямой, и рухнула на пол перед ним. Одной рукой я приобняла умиравшего Юрия, точно младенца, а другой схватила клинок, растворившийся в моей ладони. Сил прибавилось мало, а потому оставалось занять их у окружения…
Ледяной порыв воздуха вонзился мне в шею — монстр замахнулся, но несколько опешил от раздавшейся отовсюду тряски. Стены дрожали, как тонкие листы бумаги, с потолка сыпалась пыль, и она быстро превращалась в крохотные камни, что вскоре должны были обернуться булыжниками. Я страшилась того, что нас могло завалить, но заклинание переноса сработало раньше, оставив противника под камнепадом.
Я почувствовала, как после нашего исчезновения зал обрушился на гробовщика. Конечно, это не причинило ему смерти, равно как и особого вреда, но остановило на время. У меня выдалась возможность передышки, скопления сил…
Мы перенеслись в другой зал, в конце которого в круглой воронке кипел целебный источник. Отпустив бездыханное тело призрачного юноши, я все же смогла преодолеть несколько шагов, но потратила столько сил, что усталость насела на плечи непомерным грузом. «Борись, борись! — твердила я себе. — Нужно дойти, еще немного, нужно исцелиться». И после слов, что должны были ободрить меня, весь мир потемнел, словно дух с силой вытолкнули из тела.
Будучи в неясности сознания, я знала, что Сидни устало наклонилась надо мной, слышала тихое напряжение костяшек, сжимавших стрелу. Верно, в тот момент я выглядела беспомощней слепого щенка. То ли мысль о неспособности убийства, то ли стоны подруги подвигли призрачную девушку покинуть меня.
В жизни Анжелы выдалась самая горестная минута; наконец она очнулась от ошеломления, что оказалось только больнее; она стояла на коленях, опустив вес тела на голени, и туловищем выдалась вперед; лицо ее упиралось в холодевшую шею, с губ беспорядочно слетали известные ей одной слова, а руки обвивали тело товарища; и по спине, изогнутой дугой в таком положении, проносились волны, особенно мощные в моменты всхлипывания.
— Эй! — позвала Сидни, но ответа не последовало. Тогда она присела на корточки подле обмякшего тела призрачного юноши и коснулась прохладной руки. — Ты очень-очень любишь его?
Анжела резко оторвалась от Юрия, обнажив красные глаза, впившиеся в призрачную девушку, как кинжалы; казалось, в них лопнул каждый капилляр, не выдержав жуткого зрелища. Ее взгляд говорил о многом и внушал по меньшей мере страх, поскольку, помимо внешности подруги, в нем отражалось безумие, что медленно окутывало разум. И вместе с тем она выглядела такой уставшей, будто в любую секунду могла рассыпаться в пыль.
— Хорошо-хорошо, я поняла тебя. Не совсем еще дурная. Эх! Так-так-так… А я ж догадалась о каких-то ваших давних шурах-мурах. Нет, я, конечно, похожа на глупышку, но тоже кое-что понимаю. Ты смотрела на него так грустно, как на старого друга, который не помнит тебя после удара головкой. Так смотрят только на очень-очень близких людей. Мне совсем-совсем до лампочки, что там у вас было да как, но… Но я знала об этом… Вот! И все равно влюбилась в него, дуреха такая. Нет, правда-правда, самая что называется пакостная гадина! Ума не приложу, почему так получилось. Юра все-таки красивый, но таким меня не проймешь… Точно! Он слабый, но в нем была огроменная куча решимости. Даже я почувствовала, что не надо быть трусихой. Без него я бы никогда не пошла искать сестренку…
Вдруг Сидни обвила двумя пальцами подбородок Анжелы, устремленный все это время на немое лицо товарища, повернула в свою сторону и сказала:
— Так! Ты должна помочь мне донести эту вот Анну до той водички. Эта жижа, конечно, светится какой-то желтизной-зеленоватостью, но она вроде туда шла, пока не плюхнулась. Эй! Ты меня вообще слушаешь? Помоги мне, если хочешь его вернуть!
Последние слова подарили Анжеле слабый огонек надежды в сердце, заставили встрепенуться, но тотчас же поникнуть телом.
— Желаний не осталось, — с трудом прохрипела она. — Уже не спасти…
— Я совсем-совсем не о желаниях говорила. И вот вообще! Хватит спорить, просто делай, что говорю, и будет тебе счастье.
Сквозь сон я чувствовала прикосновения холодных рук Сидни. Она обрадовалась легкому весу, но мой рост не позволял ей, низкой от природы, разместить меня на руках. После недолгих кряхтений ей на помощь пришла Анжела, подхватив мои босые ступни. И совместными усилиями призрачные девушки дотащили меня к источнику и даже аккуратно погрузили в бурлившую жидкость. Боль и усталость вмиг растворились, как недобрые воспоминания, каждая часть тела медленно наполнялась силами.
Я погрузилась на дно, после чего всплыла на поверхность и осталась покачиваться, лежа на спине. Яркое свечение заворожило Сидни, и она не отрывала взгляда от платья, что потемнело от воды и плотно облегало рельеф тела.
— Эй! Как бы ответ я знаю, но все равно спрошу. А то, может, ты совсем тронулась умом и ничего не соображаешь… Ты хочешь снова увидеть Юру?
Сначала Анжела оскорбилась, заметив в голосе подруги настроение, отличное от скорби, но затем задумалась над словами. Она глубоко вздохнула, казалось, выпустив весь воздух, обернулась, и раздался шепот: